Презентация книги Максима Калинина и Филиппа Дзядко «Сирийские мистики о любви, страхе, гневе и радости» (Альпина Паблишер, 2024) состоялась 29 ноября 2024 в культурном центре «Покровские Ворота».
В своё время меня — как и тысячи других людей — впечатлили диалоги Максима и Филиппа в рамках «Радио Arzamas». С удовольствием пришёл в центр «Покровские ворота», чтобы послушать одного из авторов (Максима), а также Ольгу Седакову (написавшую предисловие к книге).
Издательство «Альпина» вызывает симпатию своим дельным подходом к серьёзным книгам. Мечтаю, чтобы всё больше издательств понимали свою важную роль в преображении культуры.
Мистицизм — это не «эзотерика» в низшем смысле. Это практическая, трансрациональная «психология» духовного преображения.
«У Исаака Сирина есть теория о добродетели воли и добродетели духа. Первая связана с усилием человека: ты делаешь себе установку и следуешь ей. Вторая охватывает человека, как может охватить, например, вдохновение. Ты чувствуешь мощный порыв внутри себя и не нуждаешься в том, чтобы себя принуждать. Так вот, Исаак Сирин говорит, что искренняя любовь – это добродетель духа. Ты не вы́мучаешь ее. Она рождается в состоянии, когда человек чувствует Бога настолько близким, что сам начинает смотреть на мир его глазами. Это не значит, что установка не нужна. Вдохновению сопутствует работа. И сирийские мистики говорят: простой мысли о том, что у другого человека такие же плоть и кровь, как у тебя, достаточно, чтобы не причинять другому зла и не проливать крови. Но чтобы любить людей от всего сердца, нужно смотреть на них глазами Бога». (Из книги «Сирийские мистики о любви, страхе, гневе и радости», 2024)
Удалось задать на встрече Максиму два вопроса:
1) в контексте книги о. Фрэнсиса Тисо «Радужное тело и Воскресение» (которую издал на русском языке несравненный Саша Нариньяни), рассматривающей параллели между христианским и тибетским мистицизмом, спросил о взаимосвязях и общении между сирийскими мистиками и мистиками других традиций и религий (поскольку мистики, как считается, обычно более демократично общаются друг с другом поверх идеологических и конфессиональных границ);
2) спросил о контекстуализации византийского исихазма с точки зрения сирийской мистики.
На все вопросы участников Максим отвечал очень обстоятельно и вдохновенно. Столь же щедро он ответил и на мои вопросы. По первому вопросу сообщил о большом интересе к теме межконфессиональных связей, о том, что сирийские мистики находились в промежуточном пространстве между различными цивилизациями и имели контакты. Сам он с интересом бы поучаствовал в диалоге с буддологами на тему общности и различий между тибетско-буддийской йогой и сирийской мистикой (к слову, в самой книге в самом начале упоминается, что в середине I тыс. был «митрополит Тибетский»). Передать всего ответа Максима невозможно, однако он подчёркивал значимость сердечного диалога между различными дисциплинами и традициями. Лучше всего его ответ посмотреть в записи, которую организаторы обещали опубликовать. Я очень надеюсь, что наши отечественные буддологи заинтересуются возможностью вступить в диалог.
На второй вопрос также Максим дал чёткий ответ, с конкретными перекрёстными ссылками. Если в общем, то исихасты однозначно опирались на работы Исаака Сирина и других сирийских мистиков. Ответ Максима про молчание касался в большей степени внешнего молчания, в проблематику безмолвной молитвы он в своём ответе не стал вдаваться, однако также отметил о том, что это очень важная тема, вопросы о которой часто задаются, поэтому необходимо уделить ей отдельное внимание и публикации.
Comentarios