Книга Янжимы Васильевой «Пандито Хамбо Лама Итигэлов. Смерти нет» (2-е изд. 2014 года) имеет не только информирующую, но и коллекционную ценность. Она систематизирует информацию, собранную Институтом Итигэлова, об этом выдающемся Хамбо-ламе — бурятском (и общероссийском) религиозном, духовном и политическом деятеле, ушедшем в 1927 году. По свидетельствам очевидцев, в момент своего ухода он практиковал глубокое медитативное состояние. В 2002 году деревянный саркофаг с его практически нетронутым разложением телом был поднят из земли, тело было перенесено в Иволгинский дацан. Проведённая экспертиза показала, что тело Итигэлова специально не бальзамировалось.
Для меня интерес представляет даже не столько впечатляющий «феномен Итигэлова» в его материальном воплощении (речь идёт, скажем так, об удивительно хорошо сохранившемся, «нетленном» теле Хамбо-ламы, — это, по-видимому, не имеет аналогов в мире), сколько гораздо более поразительное соответствие этого феномена глубинным учениям тантрического буддизма, а также сущностным учениям буддизма (дзогчен и махамудры). Тело Итигэлова служит как символическим, так и буквальным священным воплощением Учения махаяны и ваджраяны, вдохновляющим тысячи буддийских верующих и практикующих.
Тантризм в буддизме делает особый акцент на сакральном измерении телесности и пробуждении в этом теле в текущей жизни (во благо всех сознающих существ). В буддийской тантре практикуется очищение нашего восприятия от завес, позволяющее видеть (распознавать) все явления жизни, включая драгоценное человеческое тело, как проявления сакральной и исконно чистой мандалы, как проявления предельной недвойственной чистоты сознания будды. Проводится глубокая работа с тонкоэнергетическими каналами («тонкими ветрами»), что вызывает глубокие изменённые состояния сознания, результатом которых становится возвращение к исконному, незамутнённому, всегда свободному и, можно сказать, «нетленному» сознаванию. Есть свидетельства, что Хамбо-лама как усердно и долго практиковавший йогин был приобщён к этим глубинным сакральным практикам.
Помимо биографии с вплетёнными элементами агиографического жизнеописания книга включает философско-научные и буддологические перспективы на «феномен Итигэлова», а также собрание фотографий. Если оценивать содержание труда сквозь призму интегральной метатеории Кена Уилбера, то бросается в глаза, что в книгу вплетён довольно полный спектр перспектив — от магических и мифических взглядов (традиционно играющих важную роль для культивации религиозного чувства и определённого настроя) до рациональных, интуитивно интегральных (постконвенционально-постформальных) и трансперсональных перспектив на феномен. Приведена в книге также и интерпретация, оценивающая «феномен Итигэлова» с перспективы очень высоких состояний постижения, практикуемых в буддийской йоге (включая калачакру).