Время от времени в поезде слушаю те или иные лекции украинского философа и просветителя Андрея Баумейстера. Он, будучи эрудированным исследователем, поднимает интересные темы и рассказывает любопытные факты. Также интересны лекции и его коллег по просветительским проектам.
Конечно, повествует Баумейстер иногда нудновато и нельзя сказать, что непредвзято, но фактологический материал крайне полезный у этого исследователя (про-католически настроенного, надо сказать, — я не к тому, что это плохо или хорошо, просто важная его особенность).
В этот раз послушал лекцию о «чёрной легенде инквизиции». Я рос в атеистической среде, где сталкивался исключительно с негативными источниками о религии, церкви и т. д. Соответственно, я вырос со «знанием» (почерпнутым ещё из детской энциклопедии) об ужасах священной инквизиции. Впоследствии читал художественные книги и смотрел фильмы про сжигание ведьм, кошмары инквизиционных процессов, ужасную несправедливость к учёным, кошмарную нетерпимость к разномыслию (преследования и убиения альбигойцев и катаров)... Разумеется, ничего из этого я критически не пересматривал, ибо как бы не было повода.
В итоге Баумейстер успешно поставил все или почти все эти мемы под сомнение в качестве продуктов идеологических машин, использованных политическими элитами для достижения своих целей.
За последние 20–30 лет вышли исследования внутренних архивов Ватикана и инквизиции, в которых довольно дотошная бюрократическая система римской церкви вела статистику приговоров и хранила описания судебных процессов.
Я, конечно, слышал это и раньше, но оказывается, что количество смертных приговоров едва ли составило несколько тысяч человек за всё время существования инквизиции, причём некоторые приговоры были де-юре, а не де-факто (сожжение чучела, а не человека; приговорение уже умершего человека и т. д.). Это вовсе не миллионы убитых и сожжённых на кострах, как часто утверждают.
Баумейстер использует «чёрную легенду инквизиции» как пример чёрного пиара, исторически сформировавшего определённый набор идей в массовом сознании человека современности.
Я с глубоким уважением отношусь к истории восточной и западной христианской культуры, потихоньку стараюсь какие-то вещи про неё узнавать и сознаю, сколь, вероятно, много чёрных легенд и слепых пятен имеется в моём собственном индивидуальном сознании относительно эволюционной поступи западной и мировой цивилизации (за пределами редукционистских и идеологически ограниченных пропагандистских нарративов).
Призыв Баумейстера к критической рефлексии и переосмыслению нашего прошлого и настоящего, развитию самостоятельного мышления всецело разделяю (пусть и некоторые частности его позиций не вызывают у меня резонанса).