Мы с Татьяной посмотрели, наконец, художественный телефильм «Чернобыль», выпущенный телеканалом HBO. (Это тот же высокобюджетный американский телеканал, что выпустил прогремевший сериал «Игра престолов».)
«Чернобыль» вышел весной этого года и уже собрал ряд наград, получив мировое признание. Можно ожидать, что телефильм ещё будет побеждать в многих конкурсах и номинациях. И моим друзьям, в основном, понравилось это телепроизведение. Посвящён фильм подобному драматическому рассмотрению катастрофы чернобыльской АЭС, в результате которой серьёзно пострадало более 300 тыс человек (а погибло ввиду последствий аварии от нескольких тысяч до нескольких десятков тысяч людей; статистики никто не вёл).
За исключением предпоследней, четвёртой, серии (где не понравились идеологические перегибы) весь телефильм выполнен на высоком уровне, напрямую соединяя нас с теми невыразимыми страданиями и горестями, через которые прошли люди, а также героическими поступками, которые совершили ликвидаторы последствий катастрофы, пожарные, учёные, врачи и простые граждане СССР (многие из которых поплатились не только здоровьем, но и жизнью).
Создатели фильма ответственно подошли к проработке темы, долгое время посвятили изучению этой антропогенной катастрофы. Вдохновение черпали, помимо всего прочего, и в произведении «Чернобыльская молитва» нобелевского лауреата по литературе Светланы Алексиевич (многие к ней по-разному относятся, но я читал две другие её книги, которые меня по-человечески тронули; к слову, в одной из сцен последнего эпизода фильма имеется явная референция на Алексиевич).
«Чернобыль» — важная веха в освещении и поминовении масштабных трагических событий в массовом сознании. Понятно, что телефильм, по определению, не отражает и не может отразить всей полноты нюансов ситуации и местами имеет даже некоторую идеологическую тенденциозность, но он служит примером прекрасно выполненного моделирования как феноменологических, так и структурно-системных аспектов ситуации художественно-художественно-документальными средствами. Мировой зритель приглашается в герменевтическое погружение в то, что до этого было закрыто завесой забвения и безвестности. Здесь мы явно допускаем в своё сознание нечто такое, что остаётся сокрытым от нас, если мы прибегаем только лишь к официальным нарративам, специализированным научно-академическим и публицистическим источникам. Иными словами, в каком-то смысле мы имеем дело с реальным знанием.
Когда мы обсуждали телефильм после просмотра финальной серии, Таня поделилась перспективой, которая мне показалась чрезвычайно важной. Речь о том, что — по крайней мере, в ситуации, реалистически смоделированной творцами фильма, — лицам, принимавшим ключевые решения, которые привели к трагедии и её халатному усугублению, по-видимому, не хватило сложности сознания, чтобы целостно и адекватно ухватить всю многопараметрическую ситуацию (и при этом реагировать молниеносно и точно). По-моему, это весьма реалистичная реконструкция какого-то серьёзного пласта нашей человеческой жизни (причём этот пласт исторически свойственен не только советской общественной организации, но и той же американской или европейской: это какой-то системный аспект для нашей рефлексии).
Я напрямую связываю эту мысль с тем, что в интегральном подходе Кена Уилбера называется исследованиями вертикального развития. Психология развития взрослой личности является важной и недооценённой дисциплиной человекознания. Авторитетный гарвардский психолог и исследователь развития Роберт Киган написал книгу «Выше наших голов» (In Over Our Heads). Она посвящена психологической и ментальной нагрузке, которую накладывает жизнь в обществе на современного человека. На основе американских данных профессор Киган показал, что средний уровень психического развития (т.е. средняя стадия вертикального развития), на котором находятся люди в американском (считай, западном) обществе, значительно ниже, чем уровень развития сознания, или сложность, ёмкость и пропускная способность психики, требующийся для решения насущных задач. Это наблюдение, безусловно, распространимо и на наше постсоветское общество (здесь оно даже ещё более релевантно ввиду наблюдающихся последние десятилетия системных проблем в сфере образования и массового просвещения, а также в сфере психического здоровья).
Проблема недостаточной представленности высоких и зрелых стадий самосознания на ключевых позициях в обществе касается и таких масштабных гиперобъектов, как мегасобытие чернобыльской катастрофы, в своих генезисе и последствиях радикально затронувшей масштабные экосистемные, социоэкономические, здравоохранительные, психологические, политические, административные, военные и проч. парадигматические области (Горбачёв даже признал возможную ведущую роль этой катастрофы в распаде СССР). Карьерный оппортунизм, стремление к доминированию и власти, близорукость в принятии решений (и ориентировка лишь на личные интересы) соответствуют способностям сознания довольно низких, но наиболее представленных уровней развития сознания (не просто низких, но и фундаментальных слоёв самосознания). К сожалению, как отметила Таня, именно люди, которым доступен преимущественно подобный ранний модус сознания, часто преуспевают в маккиавеллизме и интригах, ведь они неистово нуждаются в удовлетворении этих влечений. Этому способствует и доминирующая форма дискурса, легитимизирующая такие ранние модели поведения и мироосмысления. Также среди карьеристов, стремящихся к позициям власти, действительно много психопатов — лиц, классически лишённых совести и руководствующихся эгоцентрическими драйвами.
Крайне важно развивать понимание вертикали и глубины сознания во всех сферах человеческой деятельности. По идее при определении людей на ключевые позиции необходимо производить скрининг на психопатологии и ментальные способности (в особенности на уровень зрелости сознания, включающий в себя способность эффективно и интегративно оперировать множеством перспектив из разных дисциплин и сфер деятельности, синергия которых и представляет собой ядро-основание современной жизни).
В случае таких катастроф, как Чернобыль, речь не просто о недостаточной компетентности или аморальности каких-то отдельных исполнителей и даже не столько о некоей «гнилой системе», а об общей нехватке носителей высотных перспектив, которые были бы наделены полномочиями и находились бы друг с другом в синергийном диалоге и многоуровневом нетворке (т.е. «мешворке», meshwork, — это ещё одно понятие из интегрального метаподхода и спиральной динамики).
Сегодня много говорится о неких бирюзовых, или интегральных, организациях, но в действительности возникновение таких организаций и систем невозможно без носителей интегрального сознания и самосознания, причём не просто на уровне интеллектуального понимания, а на уровне бытийно-деятельного воплощённого проживания. В этом смысле главные герои телефильма про Чернобыль (двое учёных) могут служить метафорическим прообразом такого интегрального сознания иного порядка. Сознания, прозревающего более глубинную подоплёку ситуации, пытающегося осмыслить события в их многоярусной и мультипарадигмальной целостности, создав метапарадигму интервенций, необходимых, чтобы прагматично справиться с созревшей действительностью и её отдалёнными последствиями. Это также ещё и призыв к подлинно планетарному мышлению, ибо такие гиперобъекты, как экосистемы и среды человеческого обитания, трансцендируют географические, социальные и культурные границы. (Тематику гиперобъектов на примере климатических изменений разрабатывает канадская интегральная исследовательница Гайл Хочачка, — предки её, к слову, родом из Белоруссии.)
Каким образом можно развивать вертикальный потенциал и более сложные структуры сознания у людей? В действительности, пока ещё учёные однозначного ответа не дали на вопрос, что именно развивает человека вертикально. Львиная доля ответственности за развитие лежит на самом человеке. Я могу лишь предложить свою версию ответа, и она заключается в интегральной работе с нашим переживанием жизни в её полноте, через задействование множества модальностей опыта, рассмотрение и воплощение множества перспектив, систематическую работу индивидуума над собой (как выразился бы К. С. Станиславский). Всё это необходимо осуществлять в оптимальных условиях ризоматически и холархически структурирующихся человеческих сообществ в среде, способствующей развитию со-знаний людей к большей цельности, глубине, мудрости.